Blaine Anders, Kai [The Snow Queen]
в битве звезды с космическим холодом я отступаю - силы неравные.
у кая льдом сердце проколото, что-то теряю... что-то от главного.
harmon, richard
знакомство
ваши имена и прозвища:
Сказочный Кай известен в Сторибруке ныне как Блэйн Андерс.
возраст, род деятельности:
24 года, бармен в "Кроличьей норе", будучи же жителем Зачарованного леса в промежутках между бездельем иногда вёл разбойничий быт.
место рождения и проживания, сказка:
- Родным домом будет вовеки Зачарованный Лес, а не проглотивший их всех своей серостью будней Сторибрук окаянный, но Каю всё равно уже, где и с кем, главное, чтобы в душу не лезли и дали жить, запираясь на все ключи в своей самостоятельности.
- «Снежная Королева» / «The Snow Queen».
история, не рассказанная автором
автопортрет:
Прекрасный мир сказок вовсе не так веет искрящимся радугой счастьем, как его малюют, поверьте мне, он прогнил до своего основания, а чудес не существует и вовсе, я не верю в них, изо дня в день ты получаешь лишь очередной урок от жизни, не самый лучший, упрямо натыкаясь на одни и те же пороки, тупики, из которых выход один – безысходное падение. И люди здесь такие же, и если ты встретил хотя бы чуточку достойного человека, то нужно держаться за него, как за последний глоток воздуха, потому как в одиночестве долго не выдержит и самый отпетый отшельник и злодей, впрочем, есть неплохая альтернатива, мне бы она пришлась по душе, - сойти с ума, и не будет к тебе никаких претензий, только выход этот для слабаков, добровольно легкий, не мой путь, как и послать всех в седьмое пекло. Детство в одной из деревушек Зачарованного леса ничем особым не отличается от того, что было у сотен других мальчишек: я точно так же сбивал коленки в кровь в шутливых драках на деревянных мечах, которые мы, конечно же, дети малые, считали грандиозными побоищами, воображая, что сражаемся с беспощадными армиями врага или монстром вроде драконов, о которых слышали в сказках; так же с благоговейным упоением внимал этим самым сказкам, с особенными эмоциями рассказываемыми бабушкой, - о принцессах, спасаемых принцами, о нищих, что видывали горы злата только благодаря своему милосердию и о королевах, живущих среди снегов. Только в жизни отчего-то всё не так. И у нас тоже были свои короли и королевы, но жилось при каждом из них не особо припеваючи, я отчетливо помню и те времена, когда на корку хлеба едва хватало, да и та порой уходила на то, чтобы прокормить дровосека, который приносил нам из леса обломки сосен, пожираемые следом кусачим огнем в печи. И я не горел желанием всю жизнь оставаться на месте, рвался импульсивно навстречу надуманным приключениям, жадно выискивая их за каждым углом, думал наивно, что могу что-то изменить, и если не для тех жителей деревушки, которые угощали яблоками и улыбались приветливо, то для себя самого эгоистично. Похоже, Кай, эта миссия провалена по всем пунктам.
А однажды в доме по соседству появилась Герда, она взялась из ниоткуда, словно бы так было нужно, словно привычно каждому, и в это, в неё, можно было поверить, ведь бывает так, что сразу чувствуешь своего человека, для этого не требуется лишних слов, они обычно губят всё, ты просто знаешь, что он - твой, и останется самым близким на все времена и в каждом из миров, что бы не случилось. Нежная во всём Герда улыбалась так, что, казалось, за ней вся улица пошла бы босяком по раскаленным углям, лишь бы она продолжала смеяться заразительно, скрывая печаль, что затаилась во взгляде. С ней было весело и хотелось говорить обо всём на свете, щеголяя небывалым добродушием и открытостью. И дело не в том, какой была она, дело в том, какой я видел её. Естественно, мы подружились, став друг другу роднее семьи, разве иначе могло быть? Болтая без умолку, мы катались на коньках и выращивали розы на крыше, потому что они были живые, потому, что это приносило радость среди серости дней. Раскаленная монетка обожжет руки, но отогреет стекло, позволив смотреть не на розы даже, а на мир дорогой.
Однако безмятежность, как и вечная дружба, долго не продлевается, разрушаясь где-то изнутри, и я всегда предполагал, что придется столкнуться с реальностью рано или поздно, снова, как происходит всегда. Легенды и сказания не образуются на пустом месте, основа есть всегда, но кто же мог знать, что Снежная Королева существует на самом деле, преследует цели свои, под лоном зимы укрываясь годами, мечтая о власти, что ускользает из цепких пальцев-пауков так ловко, с носом оставляя, всё более гневом остужая её разум и подгоняя вперед. Она ни перед чем не останавливается и не проигрывает, такова уж её величественно королевская натура, характер, сталью прошлого закаленный. Снежной Королеве было мало власти, что поделать, бывают у женщин такие замашки, что хочется больше и больше, и в один момент прекращают отдавать, забирая лишь, силой и так, как ей хочется. И так уж случилось, что в тот год снежная была одержима идеей ли, сделкой ли очередной, о зеркале, которое могло подарить ей могущество над всем королевством, стоило только собрать его осколки, по мирам разлетевшиеся, воедино. Никто и не говорил, что будет просто, у каждого из нас свои головы на плечах и ноши, что шлейфом груза тянутся, к земле волоча. Самонадеянно хотелось бы думать, что что-то увидела она во мне особенного, чтобы использовать в играх престольных своих. А может, во всём, во всех бедах, несомненно, виноват тот осколок колючий, что взгляд затуманил, попав в самое сердце? Гляди, Герда, неужели ты не видишь, как прекрасен снег? Он кружится пыльно-серебристой песнью, маня за собой, танцуй, девочка, зиме надо радоваться, можно играть снежки и кататься на санках, устраивать собственные празднества и подношения наступившей зиме. Почему ты не понимаешь? А сказочная дева меня бы поняла, и я пошел за своей Королевой бездумно, покоряясь ей, поклоняясь ей. Зачем ещё было оставаться дома, где всё вмиг стало уродливым, недостатки свои наружу выставив? Сердце моё хрустит ледяной крошкой в ее ладонях, так тает капель, так ломаются позвонки, о рёбра скребется тихо кусок льда вместо животрепещущего. А в её безлюдных чертогах изо льда и снега всё идеально, без единого изъяна и погрешности, самой природой и магией выверенное. Стражи из глыб стоят у дверей в огромные залы, белые медведи ревут в унисон ветрам-охранителям севера. Более завораживающим зрелищем, чем трон драгоценными переливами играющей во тьме, была только сама Королева, наваждением то появляющаяся, то пропадающая из своей обители, решая таинственные дела. Мне, в общем-то, было всё равно, дни превращались в недели, недели в года, разве могло что-то измениться, я потерял счёт времени, для меня остался только иней, холод рук, смутные упоминания зеркала и мозаика ледышек, упорно не желающих складываться в недоступное слово «вечность». На кой мне свобода обещанная, когда я пришел к своему логичному финалу. Мальчишка, желавший казаться старцем, что прожил много лет, знающий наперёд, что им будет сделано дальше. И вся жизнь - как в бреду, не желая нарушить покой, но строя гримасы к тому, что так жажду. В наших краях по-прежнему только зимы, замок неизменен. А я давно разменял неразменный пятак, и тепло – невыносимо. Лёд во мне, он повсюду, я совсем не хотел этой странной войны. Наверное, я болен зимой, поражен ей как лихорадкой, сгубившей не одного глупца. И когда среди сводов звонко стучат затоптанные башмачки, а не королевски воздушная поступь, я почти равнодушен к старой подруге, незачем нарушать порядок, я слишком занят, Герда, разве не видишь, осточертевшим до одури делом. Как она это сделала, как заставила меня очнуться от дурмана, что так долго путами связывал, почему девчонке удалось то, с чем не мог я годами справиться, мне такие силы незнакомы, или же это была не моя вечность вовсе, как и свобода не моя. Может, сама Королева хотела меня отпустить, бросив игрушку нерадивую за ненадобностью. Спасибо, конечно, вот только - милая-милая Герда, я не смогу оправдать никаких твоих ожиданий, а видеть боль от предательства в глазах – зачем, кому станет от этого лучше? Я изменился, и тебе, увы, нет места рядом со мной, мне нельзя быть вблизи тебя, отравлять твою душу своим ядом циничным, может быть, забываясь, я буду скучать, вспоминать о тебе, видеть в лицах чужих, но так будет лучше для всех, тебе ни на кой не сдался замороженный Кай, потому как того меня, которого помнишь ты, нет уже, он остался там, до сих складывая слова из льдинок, мечтать о свободе, которая под ветом запрета отныне, монолит окоченевший может только разбиться.
Все двери мира открыты, долгожданная свобода льется елеем, но отчего-то погано так, что хочется напиться вздрызг обжигающим пойлом, забыться снова, не чувствовать, и половины достаточно было. Расставшись со своей спасительницей, я решил путешествовать, как и хотел в далеком детстве, не это ли смысл моего тщетного существования. Осталось дело за малым – выбраться, вокруг всё так же царили пустыни изо льда, всё было хуже некуда, а я блуждал среди них неподготовленный, не помня себя в бреду от стужи, подыхая на краю нашего чертового мира, меня нашла Маленькая Разбойница, забавное у неё имя, я всегда посмеивался. Она со своей шайкой разбойников, ну а кого же ещё, очевидно всё, привели меня в относительную норму, поставив на ноги. Их, с позволения сказать, быт был интересен, да и я охотно пошел бы на любую авантюру, нуждаясь в средствах, нуждаясь в острых эмоциях, а с дочерью атаманши, по крайней мере, никогда не приходилось скучать, мы были в чем-то похоже, яро пререкаясь по пустякам, притираясь друг к другу по-свойски. В попытках заработать на жизнь, я опускался всё ниже, наплевав на всё, что правильно, нет его, правильно всё, что захочется. Бездушный Кай пришел по ваши души, прячьтесь под лавку и сидите тихо. Кто бы мог знать, что всё так обернется, что Лес Зачарованный исчезнет из памяти, оставив позади и очередные недомолвки, и свои пародии на счастливый конец.
В каменном Сторибруке метель не застилает глаза более, но возникает желание порой отмахнуться от неё, несуществующей, зябко ужаснувшись былому. Забросив на дальнюю полку мечты о настоящей профессии, я провожу будни в гиблой «Кроличьей норе», ловко орудуя бутылками и сетуя на то, как всё паршиво, что тут, что там, публика не из лучших, но выбирать не приходится, можно заливать глаза внаглую чем-то покрепче, зная, что начальство закроет глаза, зная, что всем нужно развлечение и ничего более, за душой ни гроша, как ни старайся. Возвращаюсь домой потрепанный на таком же побитом жизнью эндуро, хитро и за гроши выменянном на одной из распродаж, но оттого не менее трепетно оберегаемым. Возмущаюсь бесцеремонному даже по моим меркам поведению соседки, нарушающей мой покой тогда, когда хочется лишь самого себя знать, в зеркало пыльное заглядывая. Изредка забредаю на пристань, пристрастившись отчего-то к рыбалке, всё странно в этом самом странном их миров. Всё – дело привычки, и меня такая жизнь, более чем устраивала. Вернувшиеся воспоминания приносят хаос, порядок весь пуская под откос, - вглядываться в окружающих, гадать, выискивать и не забывать, что тебе должно быть не всё побоку, может, познав горе, пора бы уже в действительности повзрослеть?
способности:
Кай достаточно неплохо обращается с холодным оружием, однако, из всего разнообразия предпочтение и лучшее умение всегда будет отдано кинжалу, легкому и быстрому в действии, в запале дерется яростно, вспыльчиво, но остывает быстро, перегорая. В особо хорошем расположении духа не прочь сыграть что-то незатейливое на освоенной гитаре, кроме того, любит проводить время у воды, рыбача, забываясь на долгие часы за этим занятием и не замечая происходящего в округе. Магическими талантами не владеет.
личное знакомство
связь с вами, как к вам обращаться, где вы нас нашли:
пожелания, идеи, каким видите персонажа, сюжетную линию:
Я весь ваш, с потрохами. «За» любой кипиш, кавардак, драмы, веселье, трагедии, приключения и развитие героя, неожиданные повороты и эпичность в приоритете, да. И живите, пожалуйста.
и напоследок:
показательное выступление
Что же теперь? Как действовать после того, что настигло нас? Я спасся, вышел живым из того пламени, что, не церемонясь ни с кем, не оставляет целым и невредимым, сквозь плоть еще живую проникая ранами до самых костей, что не отпускает из своего алого плена погребальным костром становясь, смыкая роковую пасть до того, как ты успеешь схватиться за меч, и то от которого проку не станет никакого. Ни тогда, ни сейчас. С кем нам драться? С самими собой от безысходности, разве что. И за что проливать кровь? Очередные багровые реки, достаточно им уже омрачать настоящее и привносить горе семьям. Мне стало не за что бороться. Ведь сейчас ровным счетом ничего не принадлежит гномам Эребора, мы не смогли унести с собой и сотой доли всего того, что было нажито за процветающие столетия. И это совсем ни на что не годится. Конечно, в сравнении с тем, что мы сейчас движемся в никуда, что есть вообще кому шагать вперед в неизвестность, а не сгинули все в огне, это стоит многого, но эти потери, они не покинут нас, морщинами залегшими и не пролитыми слезами оставаясь. Я сделал всё, что только мог, вытащил оттуда тех, кого успел, трупы остальных костьми полегли в уже не нашем домашнем очаге, их обугленные скелеты стали мерзким украшением Одинокой Горы. Все знали, что, однажды позарившись, дракон так просто своё не отдаст, и если ему в хитрую, отнюдь не безмозглую, голову втемяшилось, что гора гномов принадлежит вместе со всеми богатствами ему, то ничего не попишешь. Пока жилистые крылья монстра свистели в воздухе, снося всё на своем пути, а раскаленное дыхание превращало в пепел всё до мельчайших частиц, мы втайне бежали, прячась, бессильные в этом пекле. И теперь мы слабы, шибко сломлены, чтобы сражаться с тем, чьи силы вовек не превзойти и целой орде гномов, у Смауга, отбирающего не первые свои лета чужую наживу, чья тяга к всевластию велика, а желание обладать всем и сразу непреодолимо, должно быть слабое место, которое нам не под силу найти, и это не вселяет надежд. Кто-то должен показать этому дракону, что и его жар потухнет рано или поздно, жаль, это будем не мы, по крайней мере, не сегодня.
Мы держим путь к тем, кто был когда-то друзьями. Ближайшие земли могут стать нам крышей над головой, так хотелось верить, что соседи помогут, спасут, как всегда делали мы, вспомнят, сколько доброго для них мы дали, и поймут, что это отдастся им сполна, возможно даже, что очень скоро. А пока, с полупустыми мешками за плечами и детьми на руках мы тяжкой поступью мяли грязную землю под ногами, еще про себя лишь называя этот маршрут скитанием, миля за милей. Держим целенаправленно курс на восток от Мглистых Гор, в лесные кущи, которые взяли под свою опеку давно уже эльфы; плутая среди тех троп, что знаем наизусть, из-за накрывающего своей вязкой непроглядностью тумана, он тянется от вод реки Андуин, насмехаясь над уставшим бездомным народом. Это было личное дело, вопрос чести, ведь король Трандуил со своими подданными был там, видел «падение» Одинокой Горы своими глазами, и их отворачивающиеся лица дали всё ясно понять, я бы не смог оставить этого просто так из чувства собственного достоинства. Однако вымотанный случившимся отец решил иначе, списав всё на грубую оплошность тех, кто обитал по соседству. Я не должен был ему перечить, пока, да и желания ругаться в такой момент не было ни малейшего. Слабо можно было доверять тому, кто недавно уже воткнул лезвия нам в спины своим равнодушием, да о чем я вообще, как можно доверять эльфу в принципе, ведь это вражда поколений, непонимающих друг друга народов, и это тот случай, когда попытка станет пыткой для гордости, ведь, как самый трезвомыслящий в этой ситуации, речь должен буду держать я. Преступить через себя и откинуть лишнее. И даже если прощение не придет, не настигнет громом с небес, то мы хотя бы попытаемся, хотя последнее мое желание было бы - просить кров у тех, кто беспощадно бросил нас умирать в драконьем пламени, будут ли услышаны эти мольбы? Одно из самых изощренных унижений, что можно было бы придумать, и идти к этому представителю лесных эльфов, проявившему себя до такой степени жалко, нет никакой охоты, словно под плаху без вариантов отбиться. Мое сердце греет лишь долг перед семьей, если эту часть меня что еще и может разбередить, то только они. И когда мы достигаем, наконец, изрядно продрогшие от сырости и раздосадованные всем еще пуще прежнего, замка самодержавного обладателя этих владений, по всей видимости, нас здесь уже ждут. Иначе как еще можно было бы объяснить то, что напыщенная гвардия охраны пропускает нас внутрь беспрекословно, не возразив, как они то любят. Толпа гномов осталась во дворе, отогреваясь и отдыхая от пути, хотя, я уверен, даже в таком состоянии, мы смогли бы выдержать гораздо значительные расстояния. Со мной же в тронный зал направляется не так много народа, и те держатся за спиной, тем не менее, все самые важные.
- Здравствуй, Трандуил, – едва заметный кивок головой в сторону светловолосого эльфа, важно восседающего на своем троне, это издевка над нами, определенно, и надо было бы не соваться сюда, развернуться еще не поздно, сбежать за эти сутки в очередной раз. Наша последняя встреча была не самой лучшей, как ты помнишь, – бросаю на него взгляд, полный укора. - но отец возлагает большие надежды на то, что ты не откажешь в любезности предоставить нам оплот, вопреки всему.
Я не умею просить перед кем бы то ни было, как можно достигнуть той степени упадка духа, что каждое слово, через силу проговоренное, пытается елейным медом быть, да перед кем.
